Как вы думаете, если за вечер ставить пять раз подряд одну и ту же песню? Подряд, понимаете? Вот кончается, и она ставит снова.
     – Какую песню? – спросил Дятлов. – Вы помните какую?
    – Ну, вот эту, известную, старую, – Топольский наморщил лоб, – её ещё негритянка поёт. С Долиной вместе.
     – Негритянка? С Долиной? Глория Гейнор? «I will survive»?
    – Ну, да, ага, – закивал Топольский, – задолбала всех. И лицо такое сделалось... У!.. Не подходи!

      И остаётся только одна вещь, которую нельзя купить за деньги. Это любовь женщины. «Can't Buy Me Love» – как утверждал в своей песне купавшийся по горлышко в женской любви Пол Маккартни. Хотя слова, как водится, написал Леннон, которому женская любовь заливала уже и ноздри и глаза. «Can't Buy Me Love» – "Нельзя купить любовь". В русской транскрипции - "Кинь бабе лом". Вообще, если глубоко задуматься, то между этими двумя интерпретациями можно обнаружить некую общность.

Кто сейчас слушает такие магнитолы? Все в наушниках. «Бум-бум, бум-бум, бум-бум-бум...» вот и всё, что надо мозгам. Точно такое «бум-бум» доносится из-за тонированных стёкол автомобилей. Замысловатый ритм «Take Five» Дэйва Брубека всего за каких-то полвека эволюционировал в это вырожденное «бум-бум», которое идёт по проводам, один конец которых подсоединён к мобилке, а второй воткнут прямо в мозг.

    Дятлов прислушался. Красивая, грустная на пределе и одновременно вроде бы чуждая, совсем чужая его слуху. Какие-нибудь англосаксы, вроде Deep Purple или Рика Вэйкмана, куда ближе.

Осинь, тэпла як вэсна,
Доси лынэ з нашого викна
Нам дае надию...

       Да, осень бывает тёплой, как весна. Вот как сейчас эта осень за окном его кабинета. И надежду может подарить, ещё как может...
    ...Та осень была большая мастерица дарить надежду. Расщедрилась тогда на полную катушку. У Марины в сумочке лежал алмаз, который старый Ботвинник оценил в шестьсот тысяч долларов.

Дятлов взял с полки магнитолу. Допотопная «Aiwa». Когда-то это был престижный аксессуар обстановки, а ныне безнадёжно устаревший раритет. Он нажал клавишу, и Лара Фабиан запела ″Je t'aime″.
    Ну, что ж, вкус у покойной был. Но тоже ж... Всё в одну лузу... ″Je t'aime″. Не песня, а какой-то сплошной надрыв. Недаром весь зал с зажжёнными зажигалками и интернет полный слухами, что у Лары умер то ли муж, то ли жених.
    Дятлов выключил магнитолу и, закрыв глаза, откинулся на мягкую спинку дивана.
    В этот момент он вдруг услышал какой-то звук. Прислушавшись, он понял, что это кто-то пытается открыть замок.

     А потом вдруг вы всё поняли... Там, в машине.
     – Понял? – Топольский горько усмехнулся. – Что понял?
    – ″Понял я, что в милиции делала, моя с первого взгляда любовь″ – продекламировал Дятлов. – Хотя вы можете не помнить, это ранний Высоцкий. ″Я икрою ей булки намазывал, деньги словно рекою текли, я такие ей песни заказывал, а в конце заказал «Журавли»″ Песня про зависимость мужчины от женщины, о которой вы так хорошо мне только что рассказали. Про власть женщины.

     А Юз Алешковский. Знаете такого?
     – Нет, – Топольский покрутил головой. – А что он написал?
     – Песню одну. Про окурочек с красной помадой. Который с ТУ-104 занесло ветром на Колыму. И его потом один зэк на этапе в снегу нашёл.
     – Не слыхал.
     – Знаете, вот это: ″Зацелую до смерти, изомну как цвет, пьяному от радости пересуда нет″... оно, конечно, тоже власть, но такая, – Дятлов покрутил растопыренными пальцами у виска, – интеллигентская, душевная. Хотя интеллигент тоже может бомбу метнуть, это вы правильно сказали, бывало и такое. Но в той песне про окурочек с красной помадой – там настоящая власть! Какая бывает только у укротителя над диким хищником, который сильнее его в десять раз, но танцует по его воле на задних лапах.

     В комнате надолго повисла тишина. Наконец Славик вздохнул и сказал:
— Я пошёл за бутылкой.
— Сиди! — сказала Вика и вдруг, прижавшись к нему всем телом, уткнулась лицом в его плечо. — Я так устала... Если бы ты знал... Как это всё выматывает. Эти деньги... Money, money, money... Must be funny In the rich man's world! Не я это придумала, rich man's world... не я... Ты думаешь, что эти деньги... они ею заработаны, да? Честно, да? Все эти пачки в банковских упаковках в её сейфе, всё это честно, да?

     — Суицид, наркотики, возбудитель, спиртное, секс — сказала Вика. — И всё это вместе, всё перемешано, всё наползает одно на другое... Думаю, так было у многих. Ну, естественно, у тех, кто мог себе это позволить. Кому позволяли деньги... Они же наши лучшие друзья... Вот и помогли ей, Ирине, эти друзья... купить билет в один конец. Ван вэй тикет... Есть такая красивая песенка у Эрапшн. One way ticket to the blue. Только "blue" это не голубой. Это грустный. Праздник был грустный... Очень грустный. One way ticket to the blue... У неё хватило денег на этот билет. Она уехала бизнес-классом.